Территория команчей

Артуро Перес-Реверте
/ Москва/ ЭКСМО/ 2003/ 168

В июльском выпуске "Книжного обозрения" за 2002 г. я знакомил посетителей сайта с двумя детективными гипертекстами популярнейшего современного испанского писателя Артуро Переса-Реверте "Фламандская доска" и "Клуб Дюма, или Тень Ришелье", пообещав вернуться к его творчеству в скором будущем. Нельзя, конечно, сказать вслед поговорке: и года не прошло. Прошло - полтора. И время настало.

За эти полтора года на русском языке вышло не менее пяти книг Реверте. Сегодня я представлю вам писателя в журналистской ипостаси, поскольку он не только выдумщик занимательных литературных детективов, но и талантливый репортер, специалист по "горячим точкам".

В числе нескольких книжек Реверте, выпущенных издательством ЭКСМО, отпечатанная на толстенной бумаге двенадцатым кеглем маленькая художественно-документальная, в духе Хемингуэя, повесть "Территория команчей" (оцените: твердый переплет, пробелы между строками толщиной тоже в палец, 170 страниц, уместившихся, будь они набраны компактнее, в 80, цена в магазинах "топ-книги" 130 рубликов!), рассказывающая о работе европейских журналистов и операторов во время сербско-хорватской войны.

Повесть состоит из шести главок, все ее основное действие укладывается в несколько утренних часов одного военного дня, проводимых двумя корреспондентами в ожидании взрыва моста близ местечка Бьело-Полье, поскольку заснять взрывающийся мост - пунктик знаменитого своими фронтовыми фотографиями испанского оператора Хосе Луиса Маркеса. Именно этот снимок никак не удается ему сделать вот уже не один год и вот уже не одну войну. Сейчас ради этого снимка он готов рисковать так, как не рисковал ранее, как не должен рисковать опытный, работавший во многих "горячих точках" журналист.

Главный герой повести, однако, не Маркес (по-видимому, реальное лицо), а репортер Барлес - персонаж, скорее всего, выдуманный и по большей части выполняющий роль рассказчика, то есть "лирический герой", даже alter ego самого Реверте. Тот, кто "я" у Хемингуэя, художественной публицистикой которого без всякого сомнения Реверте здесь и вдохновляется. Барлес, собственно, и ведет двойное повествование: в настоящем времени - времени ожидания, когда же взорвется мост в Бьело-Полье, и ретроспективой - рассказывая истории жизни, смерти и опасной работы реальных военных журналистов на "территории команчей", то есть в наиболее опасных местах, неизменно возникающих в различных гражданских войнах второй половины ХХ столетия, в том числе и более всего на примере югославских событий первой половины 90-х, той войны, которой посвящен первый план рассказа Барлеса - в ожидании взрыва моста. "С этой дилеммой всегда сталкиваешься на территории команчей: если слишком далеко, то ты не можешь снять; а если слишком близко, то ты уже никому не сможешь об этом рассказать. И когда ты занимаешься "шопингом" под обстрелом, то хуже всего, если снаряды падают не просто слишком близко, а прямо тебе на голову" (С. 22).

Так вот просто, безыскусно (а на самом деле головокружительно искусно, ведь каждая глава содержит, сплетает, как африканские косички, несколько мини-рассказов, несколько ярких портретов и - зачастую - дает мгновенную, правдивую, ужасающую судьбу целого народа, воюющего против самого себя, толком не зная, за что именно, народа без правых и виноватых, потому что в этнических конфликтах, в гражданских войнах нет и не может быть ни правых, ни виноватых, а могут быть только бесчисленные жертвы, вся же вещь в целом, не греша лобовыми публицистическими инвективами, являет один из сильнейших антивоенных манифестов, когда-либо мною читанных), буднично даже рассказывает Реверте о том, что делает война с людьми (и журналистами) и о том, что делают на войне люди (и журналисты). Вот несколько цитат. Сначала - о журналистах.

"Есть много способов найти свою смерть в горячих точках, но основными являются три.

Первый - это когда выпадает твой номер, как в лотерее. С этим ничего нельзя поделать, и если пришла твоя очередь, - значит, пора <...> если исключить фактор везенье-невезенье, то все равно остаются еще, по меньшей мере, две возможности найти свою смерть в местах вооруженных конфликтов. Первая - когда человек только приехал и еще не умеет как следует двигаться. Половина погибает, едва приступив к работе и не успев получить необходимые навыки: например, отличать звук только что выпущенного снаряда от приближающегося. Не успев узнать, как пройти по улице, обстреливаемой снайперами; не выучив, что нельзя останавливаться на фоне оконных и дверных проемов, не поняв, что там, где слишком много стреляют, людям наплевать на то, что ты журналист <...> Но все-таки... журналиста на войне почти никогда не убивают специально - он погибает, выполняя свою работу там, где люди все время стреляют, где царит полная неразбериха и где полным-полно вооруженных проходимцев, у которых нет ни времени, ни желания разглядывать твои документы...

Ну, и главная возможность умереть в таких местах - и с ней ты сталкиваешься чаще всего, - связана с законом вероятностей. Согласно этому закону, по истечении определенного времени приходит твоя очередь" (С. 46 - 50).

Теперь - о людях вообще.

"Она (пуля, калибра пять пятьдесят шесть, используемая в последнее время в вооруженных конфликтах все чаще. - В.Р.) легче, чем пули другого калибра, и летит по прямой, пока не встретит на своем пути человеческую плоть. Тогда эта стерва вместо того, чтобы пройти через человеческое тело по прямой линии, тут же меняет траекторию, дробя по пути кости и разрывая половые органы. Да, она убивает меньше, чем, например, натовский калибр семь шестьдесят два или пули от Калашникова, но все тщательно продумано. Возможности обычных пуль ограничены: убитый противник - это просто убитый, и не более того. Гораздо лучше, если у противника раненых будет больше, чем убитых, причем тяжело раненых - безруких и безногих: надо тратить силы и средства на их эвакуацию, лечение, содержание госпиталей; раненые затрудняют передвижение противника, подрывают его стойкость. Убивать противника уже вышло из моды. Сейчас принято оставлять ему много калек и парализованных, и пусть выпутывается, как знает" (С. 63 - 64).

Рассказывая вроде бы просто о буднях военных корреспондентов, сводя разнообразные судьбы и истории к исходной точке - воспоминаниям и размышлениям журналиста Барлеса, сопровождающего фотокорреспондента Маркеса, непременно желающего заснять взрыв моста в Бьело-Полье, Артуро Перес-Реверте создает одновременно и поразительный исторический документ, к которому, по-моему, вполне подходит в качестве эпиграфа знаменитое шукшинское "Так что же с нами происходит?", и филигранно выстроенный художественный текст, создает посредством постоянного использования приема остранения и резкой смены точки обзора: вот только что мы, читатели, лежали под косогором вместе с неотрывно глядящим в окуляр видеокамеры Маркесом, чувствуя тепло его плеча, а вот - резко перевернув бинокль - смотрим на героев и едва ли не на самих себя, как бы находясь в темноте и отдалении кинозала.

"Едва ли не на самих себя" - сказано не для красоты. Вы уверены, что следующее образование территории команчей обозначится не под вашими окнами? Я - нет, не уверен, потому что - пусть и не люблю - но все же читаю иногда газеты и слушаю выступления политиков, этих вот самых, полагаю, точно таких же: "Барлес представлял себе, как этот тип... сняв пиджак, сидит за рабочим столом в своем кабинете, а секретарша приносит ему кофе. "Спасибо, как дела? - Все прекрасно. - Семь тысяч убитых сюда, десять тысяч туда, и у меня остаются еще пять; черт побери какой кофе горячий. Послушай, детка, будь любезна, принеси мне процентные данные о сгоревших от напалма. Нет, это гражданское население, а мне нужны данные по пехоте. Спасибо... Выпьешь со мной рюмочку после работы? Не говори ерунду, при чем тут, что ты замужем? У меня тоже семья"."

Рецензент:Распопин В.Н.